Не совершай ошибку. Книги Бродского и о Бродском

«Главное — это величие замысла» — Бродский как-то писал Ахматовой. Наш замысел как никогда велик — мы хотим рассказать вам о Бродском. И без нас о нем трубят с каждой странички «ВКонтакте» диванные литературные критики. С ними мы не осмелимся тягаться, поэтому доверим эту миссию тому, кто справится с ней наверняка получше нашего — самому Бродскому и людям, которые его хорошо знали. Сегодня мы приводим отрывки из прекрасной книги «Бродский среди нас», написанной американской подругой Иосифа, а также вспоминаем важные цитаты из главных стихов поэта.

Автор последней биографии поэта —  Эллендея Проффер Тисли, славистка, которая издавала Бродского в США и помогла ему эмигрировать. Эллендея месте со своим мужем Карлом свела знакомство с Бродским еще в Ленинграде. С ним им буквально велела познакомиться Надежда Мандельштам, вдова Осипа. В гости к Бродскому они отправились без особых чаяний на счет грядущего встречи, но чувствовали, что талант Надежды Мандельштам ловко сводить судьбы обещает им великую дружбу с великим человеком.

про первую встречу

Двадцатидевятилетний Бродский — интересный мужчина, рыжий, веснушчатый, что-то в нем от Трентиньяна. Личность его обозначает себя сразу — юмором, умом, очаровательной улыбкой. Курит беспрестанно и эффектно.

Самое замечательное в Бродском — решимость жить так, как будто он свободен в этой распростершейся на одиннадцать часовых поясов тюрьме под названием Советский Союз.

«Я всегда твердил, что судьба — игра». Сборник «Конец прекрасной эпохи»

Иосиф реагирует на все в интеллектуальной сфере. Он постоянно генерирует идеи и образы, ищет прежде не замеченные связи и говорит о них по мере того, как они приходят ему в голову. Разговор с ним требует умственного напряжения, и ведет он себя так, как будто ваши мнения для него важны, — в этом часть его обаяния. Судя по его высказываниям о других поэтах, в нем силен дух соперничества, и порой он сам этого стесняется.

Он жестом приглашает нас войти, а сам в это время разговаривает по телефону и, поглядывая на нас, говорит в трубку: «Здесь сижу — х… сосу». Мы засмеялись, он засмеялся, и так началась наша близкая дружба с Бродским.

про хороший вкус и плохой английский

Иосиф разговаривает так, будто ты или культурный человек, или темный крестьянин. Канон западной классики не подлежит сомнению, и только знание его отделяет тебя от невежественной массы. Иосиф твердо убежден, что есть хороший вкус и есть дурной вкус, при том что четко определить эти категории не может. Однако его носовое, выразительное «Это просто mauvais ton» звучит в высшей степени уничижительно.

«Речь о пролитом молоке». Сборник «Конец прекрасной эпохи».

У Сергеева мы по очереди читаем стихи: Карл — Пушкина по-русски, я — Йейтса; Иосиф не в восторге, говорит, что в исполнении нет драматизма, и это на самом деле так. У нас стихи можно читать просто. Этим вечером мы впервые слышим Бродского по-английски. Он читает стихотворение Эдварда Арлингтона Робинсона, и понять ничего нельзя. Сам он уверен, что справился замечательно.

про критику и развенчание Набокова

Когда мы познакомились с Иосифом, он был очарован набоковской прозой, но это кончилось после того, как он услышал об отзыве Набокова на поэму, которую мы переправили по дипломатическим каналам в июне 1969 года. «Горубнов и Горчаков», написанная под сильным влиянием Беккета (что упускают из виду русские исследователи), нам казалась шедевром — свой опыт пребывания в психиатрической больнице Иосиф претворил в нечто высокооригинальное.

«Я был только тем, чего…». Сборник «Новые стансы к Августе»

 Эти стихи можно читать как разговор двух пациентов сумасшедшего дома или (и даже одновременно) как спор рассудка с самим собой. Технически это беспрецедентное достижение: помимо всего прочего Бродский изобрел новую для русской поэзии строфу. Впечатление такое, как будто поэт набрал полную грудь воздуха и выдохнул это длинное стихотворение, где рифма и метр  сами стали метафорами.

Когда мы вернулись в Америку, Карл послал Набокову экземпляр, надеясь, что поэма понравится. Она не понравилась.

Иосиф спросил Карла, как к ней отнесся Набоков. Карл пересказал отзыв Набокова по возможности тактично, но Иосиф желал узнать все, и Карл принял решение: в этой дружбе он будет настолько откровенным, насколько можно быть с Иосифом.
Набоков счел изъяном стихов неправильные ударения, отсутствие словесной дисциплины и вообще многословие. Он несколько смягчил свою критику, заметив, что было бы несправедливо упирать на эстетику, учитывая жуткий фон и страдания, сквозящие в каждой строке.

Иосиф не забыл и не простил этой критики. Он разом понизил блестящего прозаика Набокова до статуса несостоявшегося поэта.

«Двадцать сонетов к Марии Стюарт». Сборник «Новые стансы к Августе»

про брошенную школу и недочитанные книги

Бродский бросил школу в пятнадцать лет, и ему пришлось заниматься самыми разными работами, зато он получил возможность читать то, что ему интересно. Позже он нашел путь к самым качественным источникам литературной образованности, слушая лекции и встречаясь с учеными людьми. По моему ощущению, обучать его на самом деле было невозможно, поэтому школа (в особенности советская школа), вероятно, была для него невыносима. Сам же он учился великолепно, но только в тех областях, которые его интересовали.

Ему не надо было дочитывать книгу до конца, чтобы она родила в нем четкий отклик, и то же самое, когда он слушал умный разговор — нужные идеи он хватал из воздуха.

Известно его высказывание, что у прозы нет правил, — эта позиция возмущала прозаиков, читавших его рассуждения о превосходстве поэзии над прозой. При этом он часто говорил  о желательности прозаического элемента в поэзии — чего-то в духе Достоевского. И ни разу, ни разу он не упомянул при мне «Евгения Онегина», самого прославленного романа в стихах.

Длинные прозаические произведения он не всегда дочитывал до конца. Поэзию, конечно, читал основательно, даже плохую, и громадное количество стихов помнил наизусть. «Никогда не знаешь, у кого можно наткнуться на хорошую строчку,» — говорил он.

Книгу «Бродский среди нас» и сборники «Конец прекрасной эпохи» и «Новые стансы к Августе» можно приобрести в интернет-магазине, а также в магазине города:

Ленинградская ул., д. 55